
Империя. Диктатура. Царство. РесПублика. Деспотия.
Реституция. Виндикация. Конфискация. Сервитут. Узуфрукт.
Статус кво. Модус вивенди. Модус операнди.
Аб ово. Ад хок. Априори. Казус белли. Де леге лата.
Де юре. Де факто. Амикус курае.
Аффидевит. Эстоппель. Лонгус пенис — базис вита.
Дура лекс, сед лекс. Аве, Цезарь, моритури тэ салютант.
Цивилистика. Пенис фронтали — моменто летали. Криминалистика.
Лингва латина нон пенис канина ЭСТ!!!
Летом далёкого 1997 года, когда я ещё был зелёным курсантом, попался было на «цыганский гипноз»; но произнесённое громким и уверенным («командирским») голосом вышеприведённое проклятье спасло моё месячное денежное довольствие.
Так я удостоверился, что знание — сила, и что древние знания имеют непосредственную связь с моей современностью.
Как много в нашей правовой системе наследия того, что в истории государства и права называется древнеримским правом. Исходя из всеобщей истории человечества, сформулированные тогда правила взаимодействия в обществе до сих пор оказывают (непосредственное) влияние на нас. Например, вот прямо сейчас ведётся разработка систем ИИ («искусственного интеллекта»), предназначенного для управления автономными транспортными средствами. И сразу же возник вопрос — а как распределять/возлагать ответственность за вред, причинённый автомобилем/роботом, которым управлял ИИ?
Ответ был найден в древнеримском праве — вред, причинённый «говорящим орудием», возмещается хозяином такого орудия.
Практически вся нынешняя правовая система, в которой мы существуем, имеет истоки именно в континентальном (по сути, древнеримском) праве.
И я предлагаю взглянуть (в целом) на конкретно наше нынешнее право (в его историческом аспекте) через призму обращения к Институциям Гая, Дигестам Юстиниана и вообще Законам 12 таблиц, в применении к тем территориям, где мы сейчас обитаем.
Считается, что славянские/словенские племена изначально сформировались в Центральной Европе, а дальше, под внешним давлением, переселялись на восток (и кто бы мог предположить, что словенское местечко Медвежья Запруда (Берлин) в будущем станет центром огосударствливания германских племен, которые в итоге стали главными гонителями сла(о)вян. И кто бы мог предположить, что такой вектор давления повлечёт распространение славян в итоге аж на Дальний Восток («до самого дальнего моря»)… и даже заставит шагнуть за это море (аж до Форта Росс)?
Вот поэтому интересно проследить происхождение правовых терминов именно в славянской традиции.
Используя метод подсечно-корневого земледелия, славянские племена постепенно продвигались из центра Европы на восток.
На то время практически вся территория нынешней Европы была покрыта лесами (по сути — тайгой), отчего наиболее распространённые славянские племена и носили имя древлян («живущих среди деревьев»). Для возделывания близлежащих земель производилась вырубка соответствующей делянки в лесу, сжигание порубочных остатков, возделывание нивы на просечных участках, а после того, как исчерпывались «урожайные» возможности такого способа хозяйствования «деревня» (то есть место жительства общины древлян/лесорубов) переезжала на новое место, к новому участку хозяйствования (вырубки). Исходя из известных сейчас сведений, в среднем обычная деревня меняла своё местонахождение («переезжала») примерно один раз в 20-30 лет (то есть, по сути, в пределах жизни одного биологического поколения).
С течением времени развивались технологии хозяйствования, и когда-то подсечно-корневое земледелие было заменено оборотным (сначала двух-, а потом и трёх-польным) земледелием. То есть экстенсивный путь развития был заменен интенсивным. Следствием этого прогресса было появление сёл (то есть таких мест жительства, где осели жить (стали жить постоянно, без переездов) люди).
Сёла, как места жительства людей, были более прогрессивными (по сравнению с деревнями), более успешными, более богатыми. В недавней практике государственного строительства (буквально лет так сто пятьдесят назад) был чёткий признак, позволяющий различить село от деревни — село было настолько основательно и богато, что могло позволить себе построить собственную церковь. А деревня на такое была неспособна. Население деревни автоматически становилось приходом церкви в селе. Именно отсюда растут корни до сих пор известного презрительного выражения: «Эх ты, дерЁвня!!!!».
Укоренившееся поселение (СЕЛО; то есть место, где осели жить люди) постепенно росло, богатело, и принимало меры по своей защите — от всех врагов, как внешних, так и внутренних. Очевидно, что врагами были (считались) все те, кто мешали нормальной (обычной, то есть установленной обычаями) жизни села.
Для того, чтобы отделить своих от чужих, вокруг достаточно зажиточного села строилась оборонительная система, как правило, в виде рва (канавы), вала (из земли, вынутой из рва) и бревенчатого частокола поверх рва. Очень богатое село не ограничивалось частоколом, а строило целые засыпные стены, со въездными воротами и оборонительными башнями.
Богатое село, сумевшее построить ограду, защищающую его от внешних врагов, становится городом (то есть безопасным местом, имеющим ограду).
В итоге в городе (то есть внутри ограды) живут такие односельчане, которые есть горожане, то есть, иными словами, население города, которое выработало (то есть приняло) правила общественного проживания/поведения («социалистического общежития») в населённом пункте (городе). А вне города живут ино-городние; проще говоря — чужие.
За оградой города (огороженного села), для простоты обустройства, делались привязи для скота (как правило, тяглового, или верхового). Такие привязи по контуру повторяли внешний обвод защитной ограды населённого пункта; называли такие привязи «коноводью» или «коновязью», или, просторечно, «кон»/«коном».
Естественно, что с течением времени правила сосуществования, выработанные в городах, постепенно проникали (распространяли своё действие) и на другие (мелкие) (по)селения.
В курсе Истории государства и права Российского вот такие правила совместного проживания в городах, сёлах и деревнях получили обобщённое название Русской Правды. То есть внутри ограды (в городе) жили люди по Правде.
И самым суровым наказанием для жителя города (села/деревни) было его изгнание за пределы населённого пункта.
То есть того, кто не смог жить по Правде, изгоняли За Кон (то есть в то место, где жили чужаки/иногородние, и где не было Правды). И дальше живи, как сможешь — Правды своих для тебя нет, а ЗаКоном чужаки с тобой могут сделать всё, что им заблагорассудится — по их правилам.
Изгнанный из Правды (из города) буквально переступал за кон (то есть «преступал Закон»), то есть становился «преступником».
С расширением взаимодействия людей разных городов, расширились и понятия правил поведения — тот, кто живёт по Правде — тот прав; тот, кто живёт не по Правде, тот неправ; неправый должен преступить за кон; неправый — это преступник. А Закон — это, стало быть, правила поведения с теми другими (чужаками), которые не живут по нашей Правде. Тот, кто не живёт по Правде, то преступает закон, то есть становится преступником. И теперь чужаки/иногородние, те самые, которые живут не по Правде, вправе сделать с преступником всё, что им заблагорассудится; всё, чего он заслуживает; всё, что он заслужил по закону....
С течением времени, за счёт взаимодействия городов и взаимопроникновения правил и обычаев поведения, разные паттерны живших по Правде систематизировались, оптимизировались и усреднялись (то есть приводились к некоему общему пониманию). Одновременно формулировались признаки такого поведения, которые не были желательны в любом месте, населённом людьми, формулировались общие признаки тех, кто не был желателен; тех, кто не мог жить по Правде; кто жил так, что в итоге должен был преступить за Кон… так родилось общее понятие преступника, как нарушителя законов.
В настоящее время российская правовая система представляет собой сложный конгломерат норм древнеримского (и наследовавшему ему континентальному) права, Русской Правды, с великой примесью элементов англосаксонской правовой системы, густопомазанный всё ещё существующим местным обычным правом, помноженному на современное внеправовое правоприменение.
В итоге существуют (и даже имеют развитие) такие институты, как гражданский иск в уголовном деле. В реальности этот институт подобен морской свинке — которая и не свинка, и никакого отношения к морю не имеет. Но при этом существует в действительности. Невероятно, но факт!
В областях пересечения современных уголовного и гражданского судопроизводств существует такое явление, как гражданский иск в уголовном деле.
Который на самом деле и не иск (поскольку в нём может не быть исковых требований), и не гражданский (поскольку предъявляется (как считается) только по предмету уголовного иска, (ой, обвинения)), и который не подчиняется правилам гражданского судопроизводства, но при этом не имеет собственных правил (например, слабо ли цивилистам придумать предмет для ВСТРЕЧНОГО иска по гражданскому иску в уголовном деле); наконец, по этой категории исков применяются специфические меры обеспечения и явно незаконные (то есть не предусмотренные Законом в виде ст. 12 ГК РФ) способы защиты прав.
Об этих, и многих других невероятных, но очевидных сущностях такой ФАТА-МОРГАНЫ, как гражданский иск в уголовном процессе, я планирую завязать дискуссию на Конференции Праворуба «Технологии права-2025».
Пока ещё есть время — прошу всех желающих задавать вопросы на тему моего выступления; к самым интересным вопросам я постараюсь дать ответы.